Не знаю, насколько велик был этот режиссер, и был ли он вообще велик, но он умел сказать жизненно важное, главное, творя буквально из ничего.
Отчего-то никто не вспоминает его давний фильм 1982 года «Слезы капали». А ведь это по сути своей глубоко православная картина, в которой звучат евангельские темы.
Сказка о злом волшебнике Тролле, смастерившем зеркало, в котором все доброе и хорошее исчезало, а все негодное и безобразное, напротив, отражалось и казалось еще хуже. Ученики Тролля таскали это зеркало по всей земле, а когда осколки его попадали в человека, то жить ему после этого становилось невмоготу. Но это всего лишь дань условности, цензуре, если угодно.
Начинается картина весьма символично: некие музыканты в париках играют на скрипках мелодию, в которой угадывается «Собачий вальс». Под этот вальс делает па некая красавица-балерина. Внезапно ей в глаз попадает нечто. И вот превратившись в ведьму, она уже стоит перед мрачным нечеловеческим Нотр-Дам с его сатанинским химерами.
Жуткий символ.
«Увидеть Париж и умереть».
Была. Была, стало быть, изначально в ней и окружающих ее музыкантах, некая червоточинка…
А вот едущий через бескрайнее поле трамвай. Кажется, что прямая дорога-колея, по которой катится одинокий вагон, бесконечна и вечна («бессмысленна и беспощадна»). Зримый образ "дурной бесконечности".
В трамвае – товарищ Васин (Е. Леонов), сквозь приоткрытое окно ему в глаз попадает осколок зеркала Тролля. Тут-то все и начинается – кажущаяся беспричинной злоба на близких, желание побольнее уязвить их, принципиальность, переходящая в патологию, страстное желание мести всем, непонятно за что, нелепость поведения, нелепый ультиматум властям – в общем все признаки одержимости. Герой Е.Леонова начиает не на шутку раздражать. Его просто хочется. убить. И тут ловишь на мысли, что именно этого от нас и хочет враг рода человеческого - нашей злобы, замаскировавшейся незаметно для нас самих под "праведный гнев". И нет в нас сочувствия и сострадания к несчастному, подверженному бесовским чарам. Нет сочувствия к нему и у некогда обиженных им просителей, в доме которых он собирается повеситься. В ответ те милостиво представляют ему веревку и помогают, как могут, удавиться. И да, он сам позволил бесу войти в себя, того не осознавая...
«Страсти по Васину».
«На разрыв аорты».
Бес вселился в душу героя и играет человеком, издеваясь над ним и окружающими его людьми…
Это по сути евангельская притча, замаскированная под детскую сказку. И не случайно ее рассказывает за кадром известный актер-сказочник Николай Литвинов, столь любимый в далеком прошлом нашей детворой, то есть нами, в детстве.
Это притча о муках одержимости и одоления в человеке зла.
Свой фильм Г.Н. Данелия снимал в Ростове Великом, на фоне русских храмов, пребывавших в те поры в мерзости запустения.
Отчетливо звучала православная тема.
Человеку не дано самому одолеть вселившихся в него бесов, только с Божьей помощью.
Сказать это словами было никак нельзя, но Данелия это показал.
Без слов.
Одним зрительным рядом.
Тонкий, светлый и даже трагический фильм, начинающийся как скверный анекдот.
Глубоко страдающий и терзаемый бесами человек, которому попадает в глаз осколок зеркала Тролля, бежит из «каменных джунглей», из «малогабаритного» пространства, в котором не то, что жить, дышать становится негде и нечем, и приходит через великие страдания и попытку самоубийства, означающего погубление бессмертной души, к Великому и кажущемуся бескрайним Озеру, на берегу которого вековечный Храм и берега омывают волны времени.
Так звучит евангельская тема – уход из мира безбожного и возвращение в Божий мир, где есть любовь, раскаяние и сострадание.
Это тема чуда преображения покаявшейся и очистившейся страданием и муками души.
Единственное, что осталось святого и нетронутого злобой в душе несчастного товарища Васина (Е. Леонов) – его внучка. Именно она советует дедушке поплакать, чтобы вместе со слезами из него вышли осколки злого волшебного зеркала. (Приходит на помощь ему и его подчиненная-секретарша, которую он фактически уволил по своему самодурству. У нее доброе сердце и отзывчивая на чужую боль душа.
А это ведь прямая цитата из Евангелия: Будьте «как дети» (Мф. 18: 3), «ибо таковых есть Царствие Божие» (Мк. 10: 14). «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное… Кто умалится [смирится], как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (Мф. 18: 1–4).
Герой Е. Леонова «умаляется» и потому спасается. Он плачет и вместе со слезами из него выходит осколок злого стекла.
Фильм предельно символичен: вот телега, запряженная лошадью, на телеге пианино. Лошадь ведет под уздцы некий господин (пардон, "товарищ") в шляпе – владелец фортепиано, а по сути мелкий бес, виртуозно исполняющий вариации на темы «Собачьего вальса» и «доказывающий главному герою, что фортепиано, т.е. символ музыки, «мировой гармонии», принадлежит ему – бесу. «Попробуй сыграть, т.е. доказать, то мир принадлежит тебе, а не мне! Ты же не умеешь!» – как бы говорит товарищу Васину бес.
Но совершается чудо: раскаявшийся и прошедший через страдание герой вдруг начинает играть «Лунную сонату».
Без ошибок.
Действие стремительно приближается к финалу, в котором происходит катарсис, а обертоном звучит бетховенская тема.
Спор с бесом под Бетховена.
Фоном сцены являются покрытые льдом просторы Озера. (Фильм снимался на озере Неро в Ростове Великом).
Фильм аллегория, фильм-символ, фильм-притча.
Нет, если говорить по существу, то его надо смотреть, как минимум, в зрелости, хотя полезно и в любом возрасте. Скажу лишь, что тридцать семь лет назад он не выворачивал душу. Впрочем, советская критика отнеслась к этому фильму исключительно как комедии, анекдоту. Да и могло ли быть иначе?
Те, кто понимал, что к чему, помалкивал.
Но если «Слезы капали» – это картина со счастливым концом, то этого никак не скажешь о фильме «Кин-дза-дза», ставшего пророческим. В нем четко и ясно показано, как шаг за шагом неуклонно и последовательно безбожное общество приходит (и уже пришло!) к своему концу, к самоуничтожению. И пусть зрителя не смущают сатира на тоталитарное и демократическое, что почище тоталитарного, общества с их ничтожными правителями, живущими на другой планете и появляющимися перед подданными лишь в виде голограммы. Это все частности: две дороги к одному обрыву, ибо и то, и другое живет без Бога и не нуждается в нем.
Страшная по сути вещь. И одновременно смешная и грустная. А вот поди ж ты: захватывает целиком и не отпускает, как зубная боль.
Фильм ли это вообще?
Искусство ли это?
Но пусть над этими вопросами ломают себе головы специалисты.
А может и мы приписываем художнику свои мысли и говорим за него то, что он вовсе и не имел в виду?
Очень может быть. Потому что мастер говорит не сам от себя: это Бог говорит с нами через Мастера, который может даже не осознавать (или не вполне осознавать) смсыл сказанного с его помощью, а мы лишь извлекаем из сказанного некие смыслы. Те смыслы, которые способны постичь.
И хорошо, что мы, зрители, избавлены от необходимости вдаваться в профессиональные тонкости. Для нас важно, что такой человек в нашей жизни был, а его фильмы пребывают с нами.
Спасибо тебе, Художник-чудодей, за твои фильмы, низкий тебе поклон.
Упокой, Господи, душу раба Твоего Георгия!
